Анатолий Перегуд: «Каждый мой проект по-своему интересен и уникален»

В детстве он мечтал о профессии инженера-механика, но стал проектировщиком. И ни разу об этом не пожалел. Сегодня на счету директора проектного республиканского унитарного предприятия «Белпромпроект» Анатолия Владимировича Перегуда – десятки спроектированных объектов, которые без преувеличения являются украшением наших городов. Только в столице насчитывается не менее десяти. В числе самых любимых работ – гостиница «Европа» и штаб-квартира НОКа, где мы и встретились с юбиляром, чтобы поговорить о жизни.

– Анатолий Владимирович, сегодня Вы, безусловно, человек с именем –известный проектировщик, авторитетный руководитель. А с чего все начиналось?

– В юном возрасте я больше представлял себя инженером-механиком. Мне как-то ближе была техника. Но желание связать с этим свою жизнь не исполнилось – я не поступил в институт…

Впрочем, по этому поводу долго не расстраивался. Дело в том, что мой двоюродный дядя, работавший крановщиком, пригласил меня на стройплощадку – посмотреть, что и как. Если честно, меня это все впечатлило, и я по предложению дяди, чтобы не терять год, подал документы на факультет промышленного и гражданского строительства в минский архитектурно-строительный техникум. Там вступительная кампания начиналась чуть позже. В 1974 году я его закончил и, честно говоря, ни разу не пожалел, что связал свою жизнь со строительством, с проектированием. Тем более что я распределился в Белпромпроект.

– Неужели в детстве не увлекались кубиками? Обычно мальчишки любят строить башни?

– Башни я не строил. Но вот кое-что из детского опыта мне очень пригодилось во взрослой жизни. В детстве с друзьями мы под впечатлением от фильмов о войне строили блиндажи и землянки. Ну а это – не что иное, как балочное пролетное строение. Мы и перекрытия делали. Все как положено. Но, как однажды показал случай, важные моменты при строительстве мы упустили, что могло стоить нам, мальчишкам, жизни. Мы использовали для освещения землянки «газовку», при этом вентиляции у нас не было предусмотрено. И однажды потребовалась срочная эвакуация – из-за большой загазованности, но в панике один мальчишка застрял в проходе. Благо тогда все обошлось. Но этот случай я вспоминаю каждый раз, приступая к работе над новым проектом.

– Помните ли свои ощущения от того момента, когда был реализован Ваш первый проект? И что это был за проект?

– Мой первый проект как профессионала – тоже пролетное строение. В Новогрудке строился завод газовой аппаратуры. Как сейчас помню, мне поручили проектировать каркас производственного корпуса № 3. 18-метровое здание! Когда работа была закончена, я был очень доволен – вот он, мой первый проект! Но когда спустя какое-то время мы поехали на стройплощадку и бригадир показал нам это здание, меня такое чувство гордости охватило!!! Я еще только начинающий инженер, а по моему проекту уже возводят серьезные объекты. На бумаге все казалось мне проще…

– А какие Ваши, если так можно сказать, любимые работы, чем Вы гордитесь?

– Каждый из проектов, над которым я работал, был по-своему интересен. Выделить, наверное, хотелось бы филиал МТЗ в Сморгони. Огромнейший корпус, где мы применили новые конструкции – центрофугированные колонны. И многие другие инновационные разработки.

Хотелось бы также назвать и трубопрокатный комплекс на Белорусском металлургическом заводе, технологическую линию по производству газетной бумаги в Шклове, производство цемента на заводах «Красносельскстройматериалы» и «Кричевцементошифер», здание Национального олимпийского комитета, гостиницу «Европа» и корпуса БелАЗа….

– А что для Вас является важным в работе? Обязательно ли быть фанатиком своего дела?

– Я приветствую здоровый фанатизм в работе. Бывший начальник нашего отдела Станислав Смирнов, который стал моим учителем, когда я пришел в Белпромпроект, научил меня и моих коллег самому главному – отношению к работе. В коллективе всегда присутствовал такой положительный авантюризм, все с азартом брались за проекты. Мы приходили в выходные, постоянно генерировали новые идеи. Он верил в молодежь, не боялся доверять нам серьезные работы, демонстрировал нам важность науки, у нас и теперь тесная взаимосвязь с Тимофеем Пецольдом, Один из ярких примеров взаимодействия с наукой – это треугольная плита, благодаря которой можно строить круглые здания. Много было интересного. Но самое главное – это активное внедрение инновационных решений, во все времена.

– Сегодня в институт приходит молодежь. Как оцениваете ее работу? Нет опасения за будущее профессии?

– Нашему институту везет. К нам приходит в основном уже определившаяся в жизни и профессии молодежь. Сознательно, еще студентами, они устраиваются к нам на практику. Многие по договору работают в институте в свободное от занятий время – мы предлагаем 4-часовой рабочий день. В большинстве своем молодежь талантливая и способная. Но, увы, есть и такие, которым нужно все и сразу. Дайте мне большую зарплат у– я к вам приду и себя проявлю. Но это все-таки исключения.

Мы делаем ставку на молодежь. Сегодня в нашем институте активно внедряются BIM-технологии. Перед нами стоят серьезные задачи. Все постепенно осваивают технологии. Но чтобы повысить производительность, необходимо полное техническое переоснащение. У нас получится повысить конкурентоспособность своей продукции не только на отечественном, но и на мировом рынке.

– Анатолий Владимирович, сегодня можно слышать немало нареканий в адрес проектировщиков. Хотелось бы узнать Ваш взгляд на проблему.

– Определенные сложности в профессии действительно существуют. Во многом сегодняшние нарекания обязаны оттоку кадров, который случился в 90-х, когда из профессии ушли хорошие, крепкие проектировщики с опытом работы. Тогда зарплата в проектных институтах была гораздо меньше, чем у продавца в киоске… Даже когда ситуация выровнялась, в профессию вернулись единицы.

Надо признать, что кризисное время на стыке столетий стало для Белпромпроекта очередным этапом развития. В институте сумели не растерять кадровый потенциал благодаря своевременной переквалификации. Если ранее мы проектировали промышленные объекты, то в срочном порядке, чтобы остаться на плаву, нам приходилось осваивать проектирование объектов жилищно-гражданского и общественного назначения, спортивных сооружений, торговых комплексов и гостиниц. В то время только около 20 ледовых арен запроектировали. Сегодня уровень специалистов Белпромпроекта очень высок, и мы, без преувеличения, можем спроектировать объект любой сложности. На мировом уровне. Ну а что касается уровня современных проектировиков – он тоже достаточно высок. Посмотрите, какие вокруг здания.

– Перед отраслью стоит сегодня задача выйти на зарубежные рынки. У вас здесь есть тактика и стратегия?

– Разумеется, стратегия существует. Мы понимаем, что необходимо активно продвигать себя и свои услуги не только на рынке Беларуси, но и за ее пределами. И в этом нам способствует завоеванный годами авторитет. В частности, мы работали почти со всеми инвесторами, которые приходили в Беларусь. Они и сейчас обращаются к нам, предлагая сотрудничество, в том числе за пределами Беларуси.

Последний пример – немецкая компания пригласила поучаствовать в проекте, который будет реализован в России. Итальянская компания предложила разработать документацию по одному из проектов.

Сегодня мы пытаемся выйти на рынок Калининградского региона. Есть планы по реализации нескольких крупных проектов. Кроме того, мы просматриваем перспективы создания совместного производства с компанией «СИТИК». Цель – совместная работа на российском рынке и в других странах СНГ.

– В Вашей трудовой биографии нашла страницы, связанные с Йеменом.

– Да, действительно, мне пришлось поработать в этой стране. Моей задачей было, как записано в контракте, – усиление департамента строительства при Министерстве строительства Йемена. Вместе с 10 йеменскими специалистами, которые когда-то обучались в Союзе и Польше, мы занимались проектированием – воплощали картинку в чертежи. В это время в Йемене было немало наших строителей, а вот проектировщик я был один. Второго было решено не присылать, поскольку приехавший с инспекцией главный инженер Проектного института № 1 констатировал, что я отлично справляюсь.

– Анатолий Владимирович, признаться честно, в Вашей биографии много интересных моментов. Но вот больше всего меня удивило хобби. Пчеловодством, мне кажется, не каждый способен заниматься … И время надо, чтобы все это освоить, или Вы с детства увлечены?

– Времени и вправду катастрофически не хватает. Нельзя сказать, что я с детства этим занимаюсь. Более-менее был знаком с процессом, так как иногда помогал деду на пасеке. И здесь, как и в случае с выбором профессии, – это не я выбрал увлечение, а оно меня. Спустя много лет сосед по даче, пчеловод, как-то предложил подключаться к пчеловодству. Ну и получил конкурента! Я даже сам ульи делал. Теперь у меня 28 пчелиных семей. И вот знаете, что я заметил: мое хобби приучает меня к порядку. Наблюдаю за тем, как пчелы дружно работают, и просто поражаюсь, как у них все четко, каждый за свой участок работы отвечает.

– А время на семью остается?

– Бывает, что супруга поворчит иногда. Но в целом она меня поддерживает – и в работе (мы, кстати, с ней в институте и познакомились), и на пасеке. Даже как рой снять знает! Ну и, конечно же, для меня радость – это мои внуки. Их трое.

Наталья АЛЕКСАНДРОВА